Чашка чая
Сборник рассказов и миниатюр
Виктория Чуйкова
Счастье… Разве для его рождения надобно много? Нет! Тут хватает ласкового взгляда, легкого прикосновения, нежного слова. Счастье. Оно или есть, или…, мы теряем его, не обращая внимания на его составляющие, на мелочи соединяющие такое простое, но такое глобальное чувство.
© Виктория Чуйкова, 2017
ISBN 978-5-4483-6339-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Роман
В камине ладно потрескивали дрова. Пламя разгоралось, охватывая поленья малиново-красным цветом. Искорки отрывались от углей и неслись, обгоняя друг друга ввысь. Еще не зима и даже не поздняя осень, а ему захотелось огня. Он взял бутылку любимого коньяка, бросил шкуру на пол и уселся, ждать свою Музу. Багрянец природы будоражил его воображение целый день, но вот чего-то не хватало, чтобы сразу, с порога, взяться за написание.
Глоток, второй и хрусталь зазвенел, ударившись о каменный пол. Рука потянулась к ноутбуку, но сразу же ушла назад. Не вырывалось его вдохновение, не требовало свободы.
Он. Выше среднего ростом, подтянутый. Аккуратно стриженные черные волосы, с проседью на висках. Да что говорить! Красивый, выхоленный и педантичный. У него есть все, о чем мечтал и даже чуточку больше – престижная работа, шикарная машина, большая квартира в центре и дача за городом. Он достиг того возраста, когда никуда спешить не надо. Когда труд в удовольствие. Когда можно заняться собой и своим литературным увлечением более серьезно. Взял отпуск, приехал на дачу, отключил звонок в мобильном, но держал его рядом, чтобы видеть, насколько он всем нужен и начал очередное творение. Заранее предвкушая, как разойдется его новая книга, что почти созрела в нем. Он даже видел свой роман, картинками в голове.
«Встреча у пруда»….
Написал название и сдался. Не было первой строчки. Именно той, с чего все должно начаться, завязаться в узелок и зацепить читателя.
– Это не дело! – произнес он громко и хлопнул крышкой. – Спешить не будем. Нам некуда торопиться. Нам нужен результат!
Так прошел день, второй, а на третий он устыдился самого себя и снова, сев на полу у камина, выпил бокал крепкого напитка, глянул на ноут, опустошил второй и начал:
«Да я одинок! И что? Кому от этого плохо? НИКОМУ!»
Написал, усмехнулся:
– Простенько, но в этом что-то есть. Потом подправлю. И так: – « Женщина! Она как дерево, что только посадил. Хрупкая, тонкая, беззащитная. Трепещет и гнется. Пока не пустит корни»… Отпил еще глоток, поднялся, разворошил дрова, добавил янтарного напитка в стакан, вышел на крыльцо. Половица скрипнула, и он улыбнулся, подумав: «Ровесница! Поешь, приветствуешь. Уж сколько лет ты скромно радуешься мне. А в округе-то все меняется. Растут бетонные джунгли! Но нет в них души. Нет! Другое дело мой домишко – деревянный, построенный крепкими, заботливыми руками деда. Сколько же тут всего приключилось!» Шагнул вправо, присел на поручни решетчатого ограждения открытой веранды, прислонился к брусу, поддерживающему козырек:
– Да, многое здесь начиналось! И первая любовь…. С красавицей соседкой. Насколько же она была меня старше? Года на два, три? А целовалась…! – Веки опустились, губы расплылись в улыбке. Легкий ветерок пробежал мимо и ветка сирени, как бы услышав его, тронула плечо, подрагивая оставшимися листочками. – И тебя она любила, а я ломал каждую ночь по веточке, подкладывал ей на окно. – Невольно взгляд его пробежал мимо яблонь, к забору, который он преодолевал каждую ночь, в тот далекий август.
Как и тогда, в саду благоухало и краски, тускнея в приближающейся ночи, влекли его фантазию в новый виток. Он отпустил былое и вернулся в сегодняшний момент:
– Что же это ты моя девочка, моя неповторимая, утонченная, вольная Муза, так разыгралась со мной? На что новое меня толкаешь, капризная ты моя девица. Я так и не напишу этот роман. Сколько же можно мне черкать грустные сказочки, да прогнозировать свою не Райскую жизнь?
Тут у пруда, что был недалеко от границы его участка, появилась девушка – стройная, в голубом сарафане до самых пят. Распущенные волосы струились за плечи и окрашивались закатом. Медленно двигаясь, словно плывя по кромке берега, достигла открытого места и остановилась. Руки плавно взлетели вверх, отбросили волосы с лица и так же мягко опустились. Она повернула голову к нему, улыбнулась и манила, просто взглядом. Томным, кокетливым, зазывающим. Он вздрогнул, присмотрелся, ловя знакомые черты. Однако, перед ним была незнакомка. Интерес завладел им. Поставил бокал на скамью, не спеша пошел по дорожке. Выдерживая время, «этикетничая».
– Добрый вечер! – сказал еще издали. – Прогуливаетесь? – Она не ответила, прикрыла глаза, как бы соглашаясь, грудь ее взлетела от вздоха, а тонкая ткань сарафана, предательски сообщила, что под ним ничего нет. – Вы здесь недавно? Я Вас раньше не встречал. – Он подошел к ней, на вытянутую руку и тут произошло то, чего он никак не мог даже предположить. Она шагнула ему на встречу и вместо слов поцеловала! Ее губы, сладкие как вишня, страстные и жаждущие. Он ответил. Ее руки обхватили его шею, его – ее талию. И закрутилось все, завертелось…
****
Мобильный ездил по полу, вибрируя и создавая неприятное визжание. Он схватил трубку.
– Дорогой! Доброе утро! Как там твой роман, продвигается?
– А? Что? Роман? – голова болела, да и все тело ныло. Мокрая, грязная от песка одежда, создавала дискомфорт. Следующие слова собеседницы пробудили в нем панику.
– А я еду к тебе.
– Что?! Как? Зачем?! Я работаю!
– Скоро буду! Пока! – она отключилась.
А он, опасливо прислушиваясь к тишине в доме, оглядел себя. Пуговиц на рубашке не было, брюки расстёгнуты, да и он пах женщиной. Сладкой, страстной, ненасытной! Понесся искать ее, проверил даже сарай. Никого! Вернулся и сел на пол, вспоминая ночь. Его губы еще ощущали ее сладость, руки помнили прохладу гибкого тела. А ее запах… Голова закружилась, внутри все взыграло. Наперекор себе побежал к пруду, даже не сменив одеяние, в надежде, что она просто вышла поплавать, что он увидит ее и бросится к ней с мольбой – никогда не расставаться.
Пруд сверкал под утренним солнцем, гладь воды, как зеркало, отражало окружающую природу, и был пуст. Ее не было. Не чувствуя босыми ногами сор на земле, бежал не выбирая дороги. Резко свернул вправо, туда, откуда она появилась вчера, и врезался в непроходимые заросли кустарника.
– О нет! Такого не может быть! Она шла с этой стороны. Я же видел! – обхватив голову руками, он кружился на месте. – Хотя…. Она же могла, просто гуляя добрести сюда, а я ее мог заметить возвращающуюся…. Да! Именно так. – Двинулся назад.
Машина сигналила и мешала ему думать. Он злился. Вспомнив, что его девушка, (так она себя называла), должна приехать, поплелся на зов. Его девушка! Молодая, глуповатая, с выточенной фигуркой. А попросту – прилипала. Он уже раскаивался, что не порвал с ней до отъезда. Жалел, что не указал ей на дверь, как только она заговорила о совместной жизни; надеялся, что обойдется. Сокрушался, что привез ее сюда, в самом разгаре романчика. Он вообще уже ругал тот день, когда встретил ее.
– Дорогооой! – она стояла у распахнутой двери автомобиля и улыбалась, демонстрируя свои зубы, выровненные скобками, которые она, видимо, носила все свое детство, отчего речь ее была слегка шепелявой, а в уголках губ собиралась слюна. Почему-то именно сейчас он это заметил, понял и скривился, четко представив железки в ее большом рту. Красные губы закрывали все тонкости ее лица, вылезая вперед. Он даже приостановился, вспоминая цвет ее глаз, но, увы, не вспомнил. А она продолжала: – Ну, у тебя и видок!
– Обыкновенный!
– Ой, мы не в настроении.
– Я работаю!
– А одежда! – не слушая его, тараторила девушка. – Босой, мятый, в грязной рубашке…. Ты что, спал на улице?!
– Да! Тут лучше дышится.
– Не вздумай целовать меня, у тебя щетина!
– И не думал. Лялька! Я же тебе четко сказал – уехал работать! Я просил меня не трогать. У меня сроки!
– Пупсик! Не сердись…
– Я не пупсик! Что за глупая привычка делать из меня игрушку.
– Прости, не буду. Голодный! Я так и знала. Вот от этого и сердишься. Трое суток торчишь тут, не звонишь. Холодильник, поди, пустой! Бери, горе мое, сумки в багажнике и твоя девочка, будет кормить тебя. И не только кашкой!
– Моя девочка, возьмет свою фигурку и поедет обратно! – ее красные, как сигнал светофора губы, еще больше выпятились вперед, надулись. Она попыталась изобразить обиду, а он захлопнул багажник, даже не притронувшись к сумкам. – Ляль, не бузи, возвращайся, не до твоих каприз.
– Но я же хотела, как лучше… Я же забочусь о тебе!
– Ляля! Я взрослый мужчина. Даже очень взрослый. Не хочешь найти помоложе и вить из него веревки? Я…
